Но я отвлекся от командировки. Мы выехали шумной группой в Германию. Два часа перелета, и вот вместо нашей снежной зимы весенний ветер и теплое солнце. В первые дни, как полагается, нам показали завод и немецкие типографии. Но начиная с третьего наша VIP-командировка превращалась в VIP-тур: рабочая составляющая сокращалась, а «культурная» нарастала. Нас возили по немецким городам, каждый из которых встречал званым ужином в аутентичном ресторане. Организаторы жадностью не страдали — ограничения на алкоголь не накладывали. К четвертому вечеру, когда доехали до Висбадена, мозг слегка затуманился, печень создавала асимметрию пивному брюшку, глаза отдавали пурпурным оттенком. Но зато - настроение!

Очередной пятизвездочный отель. Пафосность вестибюлю придавал швейцар в ливрее а-ля XIX век, расставленные в шахматном порядке круглые столики с позолотой и нависшая огромная люстра венецианского стекла. До ужина оставалось пару часов свободного времени. Группа разделилась: кто-то пошел прогуляться по городу, кто-то отлеживался в номере, а самые «стойкие» товарищи, прихватив ящик пива, пошли в сауну при отеле.

К стойким относился и известный полиграфист Л. Он любил выпить, но не злоупотреблял. Как говорил про себя — «дворянские предки обязывают держать выправку, а если переберешь, то можно загнуться». Опрятность была фирменной чертой Л.: начиная с ровного ряда белых зубов до стрелок на брюках. Чистая рубашка, гладкая лысина, прямая спина. В профессию бизнесмена его занесло только по необходимости кормить семью. Но для Heidelberg он являлся перспективным клиентом.

Уютный столик в предбаннике, первый глоток пива, удобные кресла, и классическая директорская дискуссия началась. Замечу, что Л. считал ниже своего достоинства участвовать в диспутах про персонал. Не любил и материться, что считалось обязательным в директорском кругу. Но и не чурался коллег.

— Да-а, хорошо живут немцы!
— Вы запомнили, какая в их типографиях выручка?! В два раза больше, чем у нас!
— А персонала в два раза меньше!
— Причем заметили: никто не суетится, не бегает вокруг машин как угорелый. Я бы сказал, наши печатники пошустрее.
— Автоматизация!
— Да нет там особой автоматизации!
— Так чего тогда у них производительность в четыре раза выше?!
— Исполнительская дисциплина. Для них указание начальника — закон. «Яволь» и пошел выполнять. Не то что наши — прикажешь, а они в ответ «зачем».
— Это повезло тебе, если сразу «зачем». У меня обычно кивнут, уйдут и… ни хрена делать не собираются. Потом выясняется, что это у них мнение другое было… Тьфу!
— Так мы сами виноваты: задачу поставим, а проконтролировать пусть Пушкин.
— Да что с русских взять? Какие работяги на своей точке — такие же мы, директора, на своей.
— Да при чем тут мы?! Приходится работать с ленивой скотиной! Вот если бы как немцы…

Первый ящик опустошился. Послали гонца за вторым. Чтобы не терять времени, всей гурьбой пошли греться в сауну. Л. пошел со всеми и прилег на нижний ярус лежаков. Постепенно нить диспута ускользнула, жар разморил, и Л. незаметно впал в дрему.

Продолжение следует...